Василий Курбацких, руководитель холдинга «АРК ГРУПП», не мелочится – и строит город. А мы наблюдаем. Это похоже то ли на безумие, то ли на тонкий расчет напополам с прозоливостью. Курбацких говорит: «L-Town станет лучшим городом России. Всем надо делать, как мы». Такая смелость вызывает как минимум любопытство: «Ну с чего он взял?» И, что странно, – доверие: население L-Town растет в наши осторожные времена.
— В России архитекторов часто воспринимают как дизайнеров фасадов, готовых объемов, которые заранее определены градостроительными параметрами. Хотя на самом деле архитектор — это организатор пространства, создатель стратегии. В вашем случае как было?
— Году в 2015-м, когда задумывался Город L-Town, мы искали, что взять за образцы. И тогда поняли: если замахиваемся на масштабный, беспрецедентный проект и действительно хотим построить город, настоящий, лучше Санкт-Петербурга и Москвы, нельзя мыслить категориями и трендами этого дня. Надо опередить время, чтобы лет через пятьдесят-сто наш город все еще оставался классным и современным. При этом, прежде, чем прогнозировать будущее, следует проанализировать, как протекала эволюция градостроительства. Мы начали с большой научно-исследовательской работы. Планировали изучить опыт строительства городов за последние тысячу лет, а вышло так, что охватили четыре тысячи, потому что начали с Аркаима. Собранной информации хватит на три диссертации. В этом году состоится защита первой кандидатской.
— Что именно вы изучали?
— Какие традиции, стандарты, принципы строительства применялись. Был еще второй вопрос: почему нам всем нравятся маленькие европейские города, а живем мы в том и строим то, что считаем плохим? Решение создать Город L-Town сформировалось из ответа на оба эти вопроса. Действительно, большинство российских архитекторов и сегодня считают, что их работа — запроектировать, собрать между собой фасады зданий. И это, к слову, они научились делать на хорошем уровне. Но город — не соотношение фасадов, а как раз пространство между домами и улицы. Все, что есть жизнь: человеческое взаимодействие, общение, дружба, любовь, — рождается не в квартирах, а на улицах, площадях и скверах. Поэтому города надо проектировать с них.
— А что у вас от Аркаима?
— То, о чем я говорю, в Аркаиме есть: правильные улицы, большие и маленькие площади… Вообще надо понимать: для того, чтобы сформировать улицу, по которой хочется ходить, которая станет достопримечательностью, нужно обладать огромным количеством знаний, умений и навыков. И они были у специалистов прошлого — XIX, начала XX века. Именно поэтому мы так любим города Европы, построенные в то время, любим Санкт-Петербург с его меняющимися фасадами, улицами, вдруг переходящие в скверчики, площади.
— Что случилось потом? Что не так с более поздними городами?
— А случились модернисты, в частности, Ле Корбюзье. Челябинск и все города России в XX веке проектировали, опираясь на их идеи. Исключение — районы, которые создали еще дореволюционные архитекторы или воспитанники царской школы, как Ленинградский институт «Горстройпроект».
— И чем плохи идеи модернистов?
— Они проистекали из реалий начала XX века. Тогда на дорогах были не только лошади, источающие запах, но появилось множество автомобилей. Ходить по улицам стало невозможно из-за вони, гари и грязи. Корбюзье предложил строить группы отдельно стоящих небоскребов в окружении зелени и убрать из жилых районов улицы как таковые. В 1940-х годах теории модернистов победили, и, когда в Советской России случился индустриальный бум, города стали возводить по новым принципам. Кроме того, индустриализация охватила нашу страну очень быстро, с такой скоростью города нигде в мире не строили. Что это значит? Фабрики возводили мгновенно, а через дорогу появлялся рабочий поселок с кварталами 800 на 1200 метров. Подразумевалось, что вся красота и жизнь сосредоточатся внутри них, а улицы не будут использовать для прогулок, созерцания и времяпрепровождения. Подобный подход воплощен на Братьев Кашириных или Красного Урала. Это уже 1960-е годы, пятиэтажки, но сохранилась та же ориентированность вовнутрь: проезды внутри дворов, высокие деревья, имитирующие парк. Улиц нет. Индустриализация СССР давно закончилась, мы живет в постсоветском пространстве, но продолжаем строить кварталы и микрорайоны – ничего не поменялось. И тех улиц, как в Париже, Праге, на которые можно выйти и заняться тем, чем занимаются европейцы, у нас по-прежнему не хватает не только в Челябинске, но и в новых районах Москвы и Санкт-Петербурга. Везде все одинаковое. А мы хотим вернуться к истокам и построить лучший город России — L-Town.
— Вы принимаете участие в жизни профессионального сообщества дизайнеров и архитекторов Челябинска?
— Нет, потому что наши взгляды и устремления разнятся. Мы только рассказываем, что делаем сами, тем, кто хочет услышать. В прошлом году нас посетила 51 делегация. И надо понимать: для приемов отведены только субботы и воскресенья. Более того, я был на Российской строительной неделе в Москве и еще больше укрепился во мнении: так, как мы в Городе L-Town, не действует и даже не мыслит никто. Фактически мы говорим новое слово в проектировании больших территорий, и это слово подкреплено наукой, исследованиями. Наша конечная цель – распространить свой опыт и создать архитектурную школу. А еще — привести региональные нормы градостроительного проектирования к состоянию, когда ничто не мешает создавать такие объекты, как наш.
— Что вы имеете в виду?
— То, что до какого-то времени местные нормы и правила в России опирались на Градостроительный кодекс. Потом это стало необязательно, и города принялись менять их, чтобы строить не по Корбюзье, а современно. Например, в Екатеринбурге региональные нормы обновили, и теперь они в разы лучше наших. В Челябинске вопросом никто не занимался. Мы по-прежнему скованны морально устаревшим законодательством. Так нельзя построить город, из которого не хочется уехать. Наши исследования говорят о том, что изменения должны затронуть достаточно много положений. Приведу пример их абсурдности. Город L-Town стоит в окружении лесов и озер, мы вписываем его в природу. А градостроительные нормы требуют от нас ответа на глупый вопрос: «Где у вас парк?» Это как у рыбы в воде спрашивать, а где вода. Написанное в бумажке противоречит здравому смыслу, но нет, нарисуйте им парк внутри города или рядом с ним! Мы добьемся отмены норм, больше не актуальных, чтобы не строить очередную улицу Братьев Кашириных. Когда такие города-спутники, как L-Town, появятся около всех миллионников, у людей будет возможность не уезжать из них, потому что там стало невыносимо жить. Они смогут переждать реновацию в спутниках. На это уйдет много лет, но все это время граждане будут иметь все в соответствии с мировыми стандартами. От Челябинска Городу L-Town нужен только аэропорт, вокзал и драматический театр. Остальное свое, и это свое — лучше.
— Свое – это что?
— Начнем с того, что Город L-Town удален от источников вредных выбросов в атмосферу. Центр Челябинска тоже смещается в нашу сторону: здесь теперь главный храм, здесь «РМК-Арена», аквапарк. Рядом есть два озера, где за три года мы построим потрясающий комплекс для отдыха и развлечений. Чего только там не будет: центр водных видов спорта, картинг, катания на чем угодно: от оленей и собак хаски до любого транспорта, который ездит на электричестве и бензине. Ну и ватрушки, лыжи, сноуборды. Гору начнем делать в этом году. Триста метров – достаточно для обучения и катания. Первый участок запустим в 2024-м.
— Всем будете заниматься вы?
— Мы займемся тем, чем положено гранд-девелоперу, — придумаем проекты и создадим условия для их воплощения. Это задача наша и компании «Голос», с которой мы открыли совместную компанию и уже подобрали руководителя – Алену Максимовских, талантливого, активного, известного в Челябинске человека.
— Сейчас у вас застраивается 300 гектаров. А сколько в L-Town будет всего?
— 1200.
— Своя администрация?
— Обязательно. Мэрия. И однажды ее станут выбирать жители. На первом этапе роль мэрии будет выполнять управляющая компания «Голос Девелопмент».
— Можно ли сказать, что L-Town уже зажил в своей жизнью?
— Малоэтажный пригород — да, туда заселились больше трехсот семей. Это самодостаточный объект со своим центром. Но, надо понимать, что Город L-Town сложносоставный, и центров несколько. Еще один – в среднеэтажной части. Целостным проект станет, когда заполнятся первые два квартала среднеэтажки — «ХЮGGE». Кварталы связаны красивым бульваром. В первом идет передача квартир собственникам. Летом в нем уже будет больше тысячи жителей.
— Что вообще нужно сделать с пространством города, чтобы он запустился весь, а не точечные здания и общественные пространства?
— Главное — много людей. Тогда заработают коммерческие объекты, появятся лотки с мороженым, на улицы выйдут дети. На это мы берем три года. Хотя через два там уже будет весело и прекрасно. Через несколько месяцев откроется садик на 210 мест, в 2024-м — школа.
— Что еще принципиально отличает L-Town от тех же загородных поселков?
— В постсоветское пространство огороженные жилые поселки «пришли» из США, а мы отличаемся от американцев. Им достаточно раз в год собраться большой семьей на День благодарения и в остальное время не видеть друг друга. В России семьи многоядерные: мама, папа, бабушки, дедушки, брат, сват…, — и часто все концентрируются на одной сравнительно небольшой территории, даже в одном микрорайоне. В пригороде L-Town мы предусмотрели мультиформатное жилье. Разрастаясь или отделяясь, семьи все равно могут не уезжать далеко от родственников и не покидать место, где им нравится жить. Для этого есть разные юниты: таунхаусы, одно- и двухэтажные дома, так называемые «квартиры на земле» от 90 до 150 квадратных метров. Все объединено в несколько маленьких улочек. Они ведут к красивому локальному центру с социальными объектами: парикмахерской, аптекой, садиком, магазином, баром. А будет еще среднеэтажная часть со своим локальным центром и инфраструктурой. Вот эта совокупность средне- и малоэтажки плюс рекреационного комплекса образует целостный, самодостаточный городок, из каких, по нашему мнению, и должна состоять страна. И опять повторю: такого не делает никто. Все предлагают одно и то же. И наша область через 4000 лет после Аркаима снова учит Россию строить города и занимается делом, к которому никто не приближался последние 80 лет.
— Как развивается ваше сотрудничество с ЮУрГУ?
— Начну с предыстории. Усилием двух администраций: губернатора Алексея Текслера и мэра Натальи Котовой, — произошли важные события, и они совершенно недостаточно освещаются СМИ. Принята стратегия развития, и главное в ней — слова: «Челябинск — город передовых технологий, образования и науки». Это первое. А второе: появилась концепция Объединенного университета «Аркаим» на базе Южно-Уральского и Челябинского государственных университетов. В него войдут оба вуза, их территории и здания, бульвар, дендрарий до парка «Алое поле», сам парк, набережная реки Миасс и городской бор. Последний станет научной лабораторией и центром исследования, чья задача — понять, как вернуть к норме загубленную природу и экологический баланс Челябинска, который сто лет подвергался воздействию промышленности. В рамках проекта Объединенного университета в Городе L-Town должен появиться еще один центр научных исследований с лабораториями и экосистемой для ученых, инженеров, аспирантов, где будут все условия для их работы и жизни. Проект уже победил в конкурсе, стал лучшим в России. За его поддержкой губернатор обратился к президенту во время визита в Челябинскую область и получил согласие. На мой взгляд, это одно из самых значимых достижений областной администрации в новейшей истории. По оценкам, создание Объединенного университета может стоить около 150 млрд рублей, и первый этап стоимостью 15 млрд уже реализуется на территории ЧелГУ.
— У вас были партнерские отношения с бывшим ректором ЮУрГУ Александром Шестаковым. Он ушел с должности и стал президентом вуза. Как вы работаете сейчас?
— Мы в диалоге. Главное сегодня — университетам решить первоочередные задачи проекта. Их множество. Прежде всего для ЧелГУ — свести на одну площадку разбросанные по городу отделения и сделать современный кампус, чтобы студенты имели все необходимое, а учебные процессы шли на самом высоком уровне. Пока все заняты насущными проблемами, нам торопиться некуда. Мы выполняем свою часть работы. Создаем город, равного которому по качеству жизни, я убежден, нет в стране. И экосистему для научного объекта, способного участвовать в создании технологического суверенитета России.