Рынок российского нефтесервиса в последние годы переживает особенные времена. Влияют непростые политико-экономические условия и санкционное давление: еще в 2014 году были введены ограничения на поставку оборудования по геологоразведке и добыче глубоководной и арктической нефти. Сейчас отрасль взяла курс на импортозамещение, и доля российского оборудования в нефтегазовом секторе начала расти. По оценкам экспертов, в 2021 году она перевалила за 60 %.
С введением новых санкций в 2022-м инвестиции со стороны западных партнеров в российский энергетический сектор прекратились полностью, наша страна столкнулась с дефицитом собственных технологий, не считая ухода ряда зарубежных компаний, которые обеспечивали технологическую составляющую многих нефтесервисных проектов.
Потребность в высокотехнологичном оборудовании на российском рынке проявилась достаточно четко. Так у инвесторов и появилась идея открыть завод нефтяного оборудования «Буран», для реализации которой выбрали площадку в Челябинске – «в городе, обладающем развитой инфраструктурой и научным потенциалом».
Торжественное открытие нового завода состоялось в декабре 2023 года. На церемонию приехали более ста почетных гостей и представителей крупных нефтегазовых компаний России. Почтил вниманием новое предприятие и губернатор Челябинской области Алексей Текслер.
– Мы открываем новое предприятие, необходимое для нашей экономики, для нефтегазового сектора. Еще недавно большую часть этого оборудования производили иностранные компании, так что это – наш ответ на санкции и на задачу, которую поставил Президент, – технологический суверенитет, импортозамещение и импортоопережение. Это то, что необходимо сегодня нашей стране. Предприятие действительно современное, уникальное, а самое главное – у руководства есть план на дальнейшее развитие, – отметил глава региона.
Через несколько дней после открытия мы приехали на производственную площадку, чтобы лично пообщаться с генеральным директором завода Игорем Гиричем, обсудить задачи амбициозного предприятия и состояние нефтесервисного рынка страны.
На заводе все предельно минималистично и чисто, в интерьере присутствует фирменный цвет: не только стены и декор, но даже станки и детали дают понять, что ты на территории «Бурана». Один из первых участков на входе – деревообрабатывающий цех, где производят всю необходимую тару, причем тоже в корпоративных оттенках. Чуть поодаль – линия фосфатирования, что необходимо для повышения коррозионной стойкости деталей. Ответственный сотрудник осуществляет погрузку и следит за правильной концентрацией растворов. Основные участки – в конце зала, где как раз и производят современное оборудование для нижнего заканчивания скважин: подвески хвостовиков, пакеры, технологическую оснастку для цементирования, муфты для многостадийного гидравлического разрыва пласта, перфорированные фильтры. Кстати, металл для производства поставляет торговый дом KSP Steel, который входит в ту же Группу компаний, что и новый завод.
– Игорь Викторович, вы заходите на этот рынок в достаточно сложное время. Испытываете ли волнение в связи с этим?
– Вообще, в этом секторе я достаточно давно. Когда-то мы начинали с трейдинга и поставок металлопроката для нефтяных и энергетических компаний, таких как «Газпром», ЛУКОЙЛ, «НОВАТЭК», «Роснефть». Постоянный диалог и плотное сотрудничество позволили нам услышать потребности рынка после всей санкционной политики. В 2022 году мы приняли решение о строительстве завода именно в нише нижнего заканчивания скважин и сразу же начали воплощать эту идею в жизнь. Мы не претендуем на все, от подготовки площадки до добычи нефти, пока мы будем специализироваться только на выбранном направлении. Я вижу огромный потенциал для нас с уходом зарубежных компаний – они занимали больше половины рынка, и сейчас эта часть стала свободна. Поэтому волнения мы не испытываем.
– Как вы охарактеризуете текущее состояние рынка нефтесервисных услуг?
– Это период интенсивного роста и очень турбулентной истории. В связи с уходом ведущих компаний сектора мы лишились многих технологий, нарушились поставки оборудования, стало не хватать квалифицированных кадров. Но рынок бурения, безусловно, растет, хоть его наполнение и меняется. Если раньше для добычи определенного количества нефти нужно было пробурить пять скважин, то сейчас для идентичного объема – уже семь-восемь. Вот почему так важно оперативно наладить выпуск современного оборудования в России.
– Есть ли зависимость между ценами на нефть и объемом рынка нефтесервисных услуг?
– Мне представляется, что таковой в условиях нашей страны не существует. Колебания нефтяных цен влияют на этот рынок косвенно и с определенным временным лагом. Более того, истощение ресурсной базы в традиционных районах нефтедобычи на зрелых месторождениях объективно предполагает рост объема необходимых нефтесервисных услуг, прежде всего – в части бурения, потому что для поддержания текущего объема добычи необходимо бурить больше. Спрос на нефть в любом случае постоянно идет вверх, ведь пока альтернативы этому ресурсу нет.
Производственные мощности «Бурана» площадью 7 000 квадратных метров расположились в одном из корпусов Челябинского тракторного завода. Попасть на территорию можно строго по пропускам через главную проходную, после чего до нужного здания нужно еще несколько минут ехать на автомобиле. За новым поворотом открывается вид на яркий, красивый и современный корпус завода «Буран», в первую очередь которого вложили более миллиарда рублей. Решение строить не с нуля, а пойти путем brownfield – разместиться на уже построенной площадке – позволило почти на год сократить проектные работы и запуск производства.
– Почему в таком случае в исследовании консалтинговой компании «Яков и Партнеры» говорится, что добыча нефти в России может упасть на 20 % к 2030 году?
– Возможно, они оценивали уходящие технологии. Добыча точно не убудет с учетом постоянно растущего спроса, позволить себе потерять 20 % из-за технологического отставания – это преступление.
– В докладах российских чиновников часто слышна фраза про наш высокий экспортный потенциал. Наши ВИНКи давно перешагнули национальные границы и работают на всех континентах земного шара. Как вы думаете, могут ли те нефтяники, с которыми вы сотрудничаете, открыть вам двери в мир экспорта?
– Таких надежд у нас нет, и разве они могут быть, если нефтяники в России большей частью работали с иностранными компаниями? Это опять же говорит о том, что на российском рынке был долгий период технологического отставания. Я думаю, сейчас у нас есть все предпосылки, чтобы его сократить. Тогда мы и сможем конкурировать на зарубежных рынках. У нас уже есть положительный опыт поставок оборудования на крупнейшие объекты Средней Азии ― в Узбекистан. Поставка пакер-подвесок хвостовика состоялась еще в 2022 году, а сейчас наши специалисты работают над расширением поставок в этот регион. Наверное, в перспективе трех-пяти лет мы можем подумать и о других странах.
– Что для этого нужно? Мозги и деньги?
– Однозначно – мозги и деньги. Это долгий путь, зарубежные нефтесервисные компании проходили его десятилетиями. Конечно, можно просто скопировать технологии и запускать их у себя. Но при таком подходе мы всегда будем на шаг позади, потому что, пока мы копируем одно, зарубежные конкуренты идут дальше. Надо работать над более глубоким комплексным подходом, создавать научные центры с собственными разработками в плотном взаимодействии с добывающими компаниями, и, соответственно, получая их пожелания, проектировать, моделировать и предлагать новые технологические решения.
– Может ли ваша компания создать такой научный центр, который перегонит Halliburton или Schlumberger?
– Мы – пока – небольшая компания, но такие планы у нас есть. Не по всем видам продукции – мы не собираемся объять необъятное, идти в бурение или телеметрию, это не наш сегмент, как я уже говорил. У нас достаточно квалифицированный персонал, многие работали в Канаде, так что через несколько лет мы сможем поконкурировать даже с гигантами нижнего заканчивания и предложить здесь что-то новое, интересное и свое. Сегодня у нас есть конструкторский отдел, и мы идем к собственному научно-техническому центру, у нас идеи, наработки по взаимодействию с нашими ведущими институтами. В планах – плотное сотрудничество с ЮУрГУ, с РГУ нефти и газа имени И. М. Губкина.
– Сейчас у вас работают чуть меньше ста человек, а в планах – дорасти до полутора тысяч. Где будете искать персонал?
– Если не в Челябинске, то где вообще их тогда можно найти? Мы будем предлагать такие условия, чтобы люди делали выбор в пользу нашего предприятия.
– Гонка зарплат несет в себе очевидные риски, когда рынок идет на спад.
– Мы переживали разные периоды, но нефтесервисный рынок всегда относительно стабилен, что не может не радовать. И эту стабильность чувствуют и наши сотрудники.
Одна из инновационных разработок «Бурана» – высокотехнологичная муфта гидроразрыва пласта «Барракуда». Она позволяет успешно проводить заканчивание скважин с большим отходом от вертикали с возможностью вращения хвостовика при спуске и сплошном цементировании. Потенциальный эффект внушительный – количество возможных стадий ГРП достигает ста операций. Пока в России именно такие муфты больше никто не производит.
– Какие основные риски вы сейчас наблюдаете?
– Каждый год приносит какие-то сюрпризы. Но, если честно, мы уже стали спокойно относиться к любым стихийным вызовам, научились подстраиваться. В нашем сегменте я не вижу рисков. По тому оборудованию, которое мы сейчас начинаем производить, спрос будет только расти.
– Вы рассчитываете на помощь государства?
– Мы стартовали без нее, и я не скажу, что это было сложно. Но, конечно, от помощи государства мы отказываться не будем, с господдержкой мы сможем проработать поставленные задачи в более короткий срок и больших объемах.
– Какие объемы выпуска продукции у вас запланированы?
– Это очень условно, мы пока только выходим на рынок. Есть определенный этап, который мы должны пройти. Пока мы только идем к полной загрузке нашего предприятия, прошли сертификацию, докупаем оборудование. В 2024-м будем переходить на круглосуточный режим работы и планируем в четыре раза увеличить производительность по сравнению с тем, что имеем сейчас. В течение ближайших трех лет мы собираемся выйти на пять миллиардов ежегодной выручки и занять до 30 % рынка РФ. Половина рынка освободилась, конкуренты у нас – лишь три-четыре российские компании. Но нам стартануть с нуля было гораздо проще, чем им адаптироваться.
– До сих пор во многих отраслях существует стереотип, что все заграничное лучше качеством…
– Я точно скажу, что это стереотип. Мы сравнивали как-то две установки фосфатирования – челябинской фирмы «Электролиз» и итальянской Danieli. Наша по всем параметрам превосходит зарубежный аналог: она намного продуктивнее и производительнее, качество сборки гораздо выше, а цена ниже. Это очень удивило!
Вторая и третья очереди завода «Буран» и модернизация дополнительных цехов планируются в 2024–2026 годах. Расширяться будут до 25 000 квадратных метров. На новых площадях увеличат количество станков, а коллектив должен вырасти с 90 до 1 500 человек. К разработке пакета наиболее эффективных мер поддержки уже подключились региональные Минпром и Фонд развития промышленности. Импортозамещающую продукцию предприятия включат в соответствующие каталоги Минпрома.Также руководству «Бурана» предложили подумать о скорейшем вступлении в национальный проект «Производительность труда». Он может позволить в сжатые сроки выйти на более серьезные объемы выпуска импортозамещающей продукции.
– Какое у вас соотношение российских и зарубежных станков сейчас?
– 50 на 50. Все, что касается мехобработки, – российского производства пока практически нет. Это Тайвань, Китай, Корея. Пришлось даже пойти путем параллельного импорта, чтобы добыть нужные установки. Все испытательные стенды у нас российские. Промышленная мебель для рабочих – российская, и такого высокого качества мы не видели ни у Китая, ни у Италии.
– Помимо производства оборудования, вы будете предоставлять нефтесервисные услуги?
– Да, свое оборудование мы активируем сами. Это помогает избежать спорных ситуаций. Если кто-то другой будет заниматься запуском и вдруг что-то заработает не так, то сразу встанет вопрос: это брак производства или неквалифицированный сервис? Поэтому мы предоставляем комплекс услуг.
– Насколько уникально оборудование, которые вы делаете?
– В целом оно не особенно уникально. Но одна из инновационных разработок «Бурана» ― высокотехнологичная муфта гидроразрыва пласта «Барракуда». Она позволяет успешно проводить заканчивание скважин с большим отходом от вертикали с возможностью вращения хвостовика при спуске и сплошном цементировании. Потенциальный эффект внушительный – количество возможных стадий ГРП достигает ста операций. Пока в России именно такие муфты производим только мы. Возможно, ведутся разработки, но мы первые, кто вышел на рынок с данной технологией.
– Эксперты говорят, что достижение технологического суверенитета в нефтегазовом секторе возможно на основании развития и взаимодействия трех сфер – власти, бизнеса и науки. Что нужно в каждом из направлений, чтобы процесс пошел быстрее?
– Инноваций тут особо не придумать, но всегда важно ориентироваться на потребности заказчиков. Есть потребность – будет четкая задача, что и как делать, соответственно, и почва, от которой можно оттолкнуться. Не может наука просто подсказать, что нужно нефтяникам. Поэтому в каждом из направлений нужно работать в связке с нефтяными компаниями и формировать техзадания на основании запросов. Например, технология многостадийного гидроразрыва пласта родилась потому, что однажды потребности услышали. Вместо того чтобы бурить десять скважин и с каждой добывать нефть, стало возможным пробурить одну скважину и на ней провести десять разрывов пласта, добывая тот же объем нефти. Этот диалог должен быть непрерывен. Поэтому наши сотрудники, сервисные инженеры, конструкторы – постоянные участники конференций и круглых столов с главными инженерами и ответственными лицами по бурению в нефтяных компаниях. Мы стараемся слышать коллег. С развитием нашего научного центра мы сможем более оперативно обрабатывать поступающую информацию и предлагать нужные решения.
– С чем вы связываете свои надежды?
– Мы должны перестать думать о зарубежных коллегах, смотреть на них как на что-то недостижимое, копируя их технологии. Важно, чтобы наши нефтяные компании уделяли больше внимания нашим же институтам, нашим производственным предприятиям. В этом – точка роста и важный этап для развития российской нефтесервисной отрасли. Я думаю, что при должном финансировании и взаимодействии между научными, нефтяными и сервисными компаниями мы сможем достичь технологического суверенитета в ближайшем будущем. Мы сами должны подняться до такого уровня, когда нас захотят копировать. Но для этого, конечно, придется поработать.