Чем сильнее меняются технологии, тем больше появляется специальностей, о которых еще пару лет назад никто не слышал. Мы поговорили с директором частной школы «Эстет-центр» Александром Медзютой о том, как школа может помочь ребенку сориентироваться в новых реалиях, почему важнее иметь представление о подходящих направлениях, чем об отдельных профессиях, зачем идти в техникум после девятого класса, и о многом другом.
– Как вы помогаете детям разобраться с профориентацией?
– В первую очередь это задача нашего психолога. Она проводит тестирование, обрабатывает результаты и дает рекомендации. Но это не все – мы организуем малые педсоветы для отдельных классов. Как это выглядит? Собираем вместе практически всех учителей, ведущих класс, приглашаем родителя с ребенком. Те педагоги, которые хорошо знают ученика, высказываются о его успехах, недостатках и в том числе говорят о профессии – какую лучше выбрать. Я считаю, что рекомендации психолога важны, но учителя лучше знают своих детей, потому что постоянно с ними работают, видят в разных ситуациях. Мы проводим такие собрания для 9-х и 11-х классов, потому что они – самые «горячие».
Недавно сверху спустили указание – представить план работы по профориентации. Пока работаем над ним, в ближайшее время подготовим.
– Родители всегда ориентируют детей в прошлое – советуют то, что актуально сейчас. А к моменту, когда сын или дочь получат эту профессию, она уже перестанет быть востребованной, тем более в нашем быстро меняющемся мире.
– Значит, нужна не конкретная профессия, а профессиональные ориентиры, выбранные с опорой на психологические и физические особенности ученика, его умения. Буквально: «Вот в эту сторону иди». Потому что профессии сейчас действительно меняются слишком быстро, мы не можем успеть в этой гонке. Когда я был в Америке, удивился существующей там системе. Если ученик начал еще в третьем классе какие-то проекты, то он продолжает их же вести до конца обучения, только на все более высоком уровне. То есть ребенок изначально ориентирован в одном направлении, часто вплоть до того, что он уже предполагает, в какой фирме будет работать. Я считаю, это сильно зашоривает, мешает человеку развиваться. Наш подход шире – мы стараемся дать более фундаментальные знания.
– Обычно говорят, что различия между нашими системами в том, что американцы прививают навыки, а в России дают знания.
– Это история не столько про навыки, сколько про ориентацию. Хаббард говорил, что если ученик привык к учителю и его четким распоряжениям, то, получив новое задание, он уже не сможет справиться с ним без своего преподавателя. И система проектов именно такова. Человек запоминает как, а потом выходит из учебного учреждения, видит, что жизнь устроена сложнее, и не может приспособиться. Сейчас своим вопросом вы дали мне толчок – надо сделать так, чтобы ученик умел ориентироваться в разных системах. Предложить ему попробовать разное, чтобы понимал, куда пойдет, если придется поменять профессию.
– Какие бывают типичные ошибки при выборе специальности?
– Самая распространенная – неправильное представление о ней. Как правило, ученики думают, что выбранная ими профессия легче, чем она есть на самом деле. И, столкнувшись с реальностью, ребята бывают неприятно удивлены. Мы стараемся закладывать идею, что любая работа трудна, ей надо учиться.
– Когда мы готовились к интервью, поняли, что в нашем багаже знаний не так много профессий. Тем более сейчас, когда появляется много таких, которые стоят на стыке двух и более наук, например химии, биологии и IT. Про них не знаем даже мы, взрослые, а что говорить про детей…
– У японцев давно разработана такая система: когда ты принимаешь на работу человека, то обращаешь внимание не на название его профессии, а на него самого и имеющиеся навыки. Стоит вообще отойти от конкретных профессий и выбрать направление, куда можно вложить свои силы. Это как в торговле: давай купим вон то, продадим, получим прибыль.
В итоге оказывается, что так не получится, люди ударяются фейсом об стол и начинают все с начала. Поэтому главное, во-первых, объяснить, что направлений очень много и из них можно выбрать целый набор тех, что подходят тебе. И во-вторых, научить не отчаиваться. С годами и нажитым опытом я понял, что на три моих проекта приходится только один удачный. И это совершенно нормально. Думаю, детям стоит так и говорить: не жди, что ты обязательно добьешься успеха в профессии, которую сейчас выберешь. И еще того, что она у тебя будет одна на всю жизнь.
– У вас в школе бывают в гостях представители разных профессий?
– Мы ездим на экскурсии. Раньше бывали на хлебозаводах, например. Сейчас чаще в больницах, где нам показывают, как они устроены изнутри, как поступают люди, что должен делать врач. Еще приглашаем в школу докторов, но не рассказать о профессии, а провести урок оказания первой помощи. Они привозят с собой манекен, мы собираем детей, и каждый пробует провести искусственное дыхание. Возможно, кому-то такой опыт понравится, и он после этого пойдет в медицину.
– Помните, как у нас в определенный момент стало очень много юристов, бухгалтеров и менеджеров по продажам? И при этом среди них было сложно найти профессионалов. Сейчас все идут в IT, и, мне кажется, через десять лет других профессий уже не останется. Будет нам нужно столько айтишников спустя годы?
– А этого никто не может оценить. Ладно еще школы – мы закладываем основы, но даже институты не знают, кого нужно готовить. Поэтому я убежден, что все надо пробовать. Чем хороша советская школа? Учили много чему: работать рубанком, сверлить автоматическим сверлом… После ты мог свободно заниматься чем угодно, но знал, что если возьмешь в руки инструмент, то вспомнишь, как им пользоваться. Так и сейчас: надо давать и то, и другое, и пятое, и десятое в расчете на то, что разные навыки пригодятся в жизни.
– Каков процент ваших выпускников, поступающих в вузы?
– Все поступают, кроме тех учеников, которые еще в девятом классе решают уйти в техникумы.
– И сколько таких? Спрашиваю потому, что, мне кажется, у нас сейчас рынок труда перенасыщен выпускниками вузов.
– Как ни странно, порядка 50 % учеников уходят в техникумы. Тенденция поменялась. Средние специальные учебные заведения нацелены на быстрое обучение профессии, причем от станка. Это пользуется спросом. Кстати, об экскурсиях: скоро поедем в один техникум с прекрасными лабораториями, на них только посмотришь – и уже загоришься поступлением.
– Бывает такое, что вы видите, как родители давят на ребенка, заставляют идти в 10–11-е классы, чтобы потом направить в вуз, но у ученика к этому ни способностей, ни желания?
– Тут надо разделять способности и желания. И если дело только во втором – важно настаивать и настраивать. Подростки часто думают, что они уже все поняли и знают, но жизнь долгая, в ней столько всего случается. И наша обязанность – научить, что где-то придется перешагнуть через «неохота». Обучение и воспитание связаны с принуждением, от этого никуда не деться.
– А считаете ли вы верной концепцию «сначала выучись на нормальную профессию, а потом делай что хочешь»?
– Если вы говорите об обязательном получении «корочек», то я могу понять, зачем родители на этом настаивают. Сейчас востребовано высшее образование – хоть какое-нибудь. И при поиске работы многие ребята будут сталкиваться с таким требованием работодателя. Родители таким образом пытаются позаботиться о будущем своего ребенка, и в этом я их хорошо понимаю. Хотя с рациональной точки зрения сама система, в которой студенту приходится ходить в вуз ради галочки, а не знаний, выглядит странно.
– Если сейчас какой-нибудь талантливый ребенок решит после девятого класса пойти в техникум, вы приложите усилия, чтобы его остановить?
– Для начала я поговорю с учеником, чтобы он объяснил, почему хочет так поступить. После этого – с родителями, чтобы они подтвердили, что все понимают. И если я увижу, что кто-то где-то заблуждается, то постараюсь объяснить, как на самом деле обстоят дела, сформировать правильную картину. Дальше уже нужно действовать по обстоятельствам: или помочь убедить родителей принять позицию ребенка, или, наоборот, доказать школьнику, что ему лучше остаться в 10–11-х классах. Вообще, обучение в техникуме – это тоже неплохо. Там можно учиться тому же IT – изучать, где какая схема, как прошить, наладить. Если потом еще пойти в институт, получится специалист с большим диапазоном знаний. Также у многих техникумов есть договоренности с институтами: после получения диплома студента могут зачислить сразу на второй курс даже без ЕГЭ. Если родители или ребенок заранее об этом узнали и все продумали – все отлично.
– Вы сказали, что обучение обязательно связано с принуждением. Ждете ли вы от своих педагогов, что они смогут заинтересовать ребенка, найдут нетрадиционные подходы к преподаванию, поставят перед ним интересные задачи?
– Не стоит представлять себе учителя как схему. Он – человек, у которого есть своя жизнь, проблемы, интересы. И практически всегда педагог старается заинтересовать детей в своем предмете не потому, что я дал ему такую установку, а потому, что ему самому нравится то, что он преподает. Все учителя, кроме экземпляров, случайно попавших в профессию, любят свой предмет и стараются привить это чувство ученикам. Если, конечно, не разочаруются. Я знаю школу, откуда недавно ушли аж тридцать преподавателей! Можете себе представить?
– И как вы боретесь с выгоранием учителей?
– Стараемся развлекать, делать так, чтобы их жизнь была наполнена не только школьными буднями. Буквально позавчера с коллективом ходили в оперный театр: ближе к концу представления захватило всех – вот и выгорание кончилось)) А кроме этого, делаю свою работу директора – разговариваю, поддерживаю, помогаю разбираться с трудностями и решать конфликты. Лишь бы и сам человек был настроен на то, что работа – это не бесконечный фейерверк, лишь бы хотел работать с детьми. Тогда все получится.